Рассказ второго старца (ночь 2)

Знай, о владыка царей джиннов, - начал старец, - что эти две собаки - мои братья, а я - третий брат. Мой отец умер и оставил нам три тысячи динаров, и я открыл лавку, чтобы торговать, и мои братья тоже открыли по лавке. Но я просидел в лавке недолго, так как мой старший брат, один из этих псов, продал все, что было у него, за тысячу динаров и, накупив то- варов и всякого добра, уехал путешествовать. Он отсутствовал целый год, и вдруг, когда я однажды был в лавке, подле меня остановился нищий. Я сказал ему: "Аллах поможет!" Но нищий воскликнул, плача: "Ты уже не уз- наешь меня!" - и тогда я всмотрелся в него и вдруг вижу - это мой брат! И я поднялся и приветствовал его и, отведя его в лавку, спросил, что с ним. Но он ответил: "Не спрашивай! Деньги ушли, и счастье изменило". И тогда я свез его в баню, и одел в платье из моей одежды, и привел его к себе, а потом я подсчитал оборот лавки, и оказалось, что я нажил тысячу динаров и что мой капитал - две тысячи. Я разделил эти деньги с братом и сказал ему: "Считай, что ты не путешествовал и не уезжал на чужбину"; и брат мой взял деньги, радостный, и открыл лавку. И прошли ночи и дни, и мой второй брат, - а это другой пес, - продал свое имущество и вое, что у него было, и захотел путешествовать. Мы удерживали его, но не удержали, и, накупив товару, он уехал с путешественниками. Его не было с нами целый год, а потом он пришел ко мне таким же, как его старший брат, и я сказал ему: "О брат мой, не советовал ли я тебе не ездить?" А он заплакал и воскликнул: "О брат мой, так было суж- дено, и вот я теперь бедняк: у меня нет ни единого дирхема [9], и я го- лый, без рубахи". И я взял его, о

назад

джинн, и сводил в баню и одел в новое платье из своей одежды, а потом пошел с ним в лавку, и мы поели и попи- ли, и после этого я сказал ему: "О брат мой, я свожу счета своей лавки один раз каждый новый год, и весь доход, какой будет, пойдет мне и те- бе". И я подсчитал, о ифрит, оборот своей лавки, и у меня оказалось две тысячи динаров, и я восхвалил творца, да будет он превознесен и прослав- лен! А потом я дал брату тысячу динаров, и у меня осталась тысяча, и брат мой открыл лавку, и мы прожили много дней. А через несколько времени мои братья приступили ко мне, желая, чтобы я поехал с ними, но я не сделал этого И сказал им: "Что вы такого нажили в путешествии, что бы и я мог нажить?" - и не стал их слушать. И мы ос- тались в наших лавках, продавая и покупая, и братья каждый год предлага- ли мне путешествовать, а я не соглашался, пока не прошло шесть лет. И тогда я позволил им поехать и сказал: "О братья, и я тоже отправлюсь с вами, но давайте посмотрим, сколько у вас денег", - и не нашел у них ни- чего; напротив, они все спустили, предаваясь обжорству, пьянству и нас- лаждениям. Но я не стал с ними говорить и, не сказав ни слова, подвел счета своей лавки и превратил в деньги все бывшие у меня товары и иму- щество, и у меня оказалось шесть тысяч динаров. И я обрадовался, и раз- делил их пополам, и сказал братьям: "Вот три тысячи динаров, для меня и для вас, и на них мы будем торговать". А другие три тысячи динаров я за- копал, предполагая, что со мной может случиться то же, что с ними, и когда я приеду, то у меня останется три тысячи динаров, на которые мы снова откроем свои лавки. Мои братья были согласны, и я дал им