Ночь, дополняющая до ста сорока

Когда же настала ночь, дополняющая до ста сорока, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что до царя Сасана дошли через старших эми- ров сведения о том, что случилось с Кан-Маканом, и они сказали ему: "Это сын нашего царя и потомок царя Омара ибн ан-Нумана, и стало нам извест- но, что он покинул родину для чужбины". И, услышав это, царь Сасан разг- невался на эмиров и приказал удавить и повесить одного из них, и страх перед ним запал в сердца остальных вельмож, и никто из них не смел заго- ворить. Потом Сасан вспомнил, что Дау-аль-Макан оказал ему милости и по- ручил ему заботиться о своем сыне, и опечалился он о Кан-Макане и ска- зал: "Его непременно надо разыскать во всех странах". И он призвал Теркаша и велел ему выбрать сотню всадников, взять их и поискать Кан-Макана. И Теркаш удалился и отсутствовал десять дней, а по- том вернулся и сказал: "Я не узнал вестей о нем и не напал на его следы, и никто мне ничего про него не рассказал". А царь Сасан опечалился из-за того, что он так поступил с Кан-Маканом. Что же касается матери юноши, то она потеряла покой, и терпение не повиновалось ей, и прошло над нею двадцать долгих дней. Бог что было с этими. Что же касается Кан-Макана, то, выйдя из Багда- да, он растерялся и не знал, куда идти. Он шел по пустыне три дня один, но видя ни пешего, ни всадника, и сон улетел от него, и бессонница его усилилась, и думал он о близких и родине. И стал он питаться растениями с земли и пил воду из рек, и отдыхал каждый полдень, во время жары, под деревьями. И он сошел с этой дороги на другую и шел по ней три дня, а на четвертый день он приблизился к земле,

назад

где долины были покрыты свежей травой и украшены растительностью, и склоны их были прекрасны, а земля эта напилась из чаши облаков под звуки грома и крик голубей, и склоны ее зазеленели, и прекрасны стали ее равнины. И Кап-Макан вспомнил город своего отца, Багдад, и в тоске произнес: "Я вышел в надежде вернуться опять, По только не знаю, когда я вернусь, Бежал я из дома, ее полюбив, Раз то, что случилось, нельзя устранить". И, окончив свои стихи, он заплакал, и потом вытер слезы и поел расте- ний, и помылся и совершил обязательные молитвы, которые пропустил за это время, и просидел в том месте, отдыхая, целый день. А когда пришла ночь, он лег спать и проспал до полуночи, и потом проснулся и услышал голос человека, который говорил: "Лишь в том ведь жизнь - чтобы мог ты видеть улыбки блеск С уст возлюбленной и лицо ее прекрасное. Ведь о ней молились в церквах своих епископи, Пред нею ниц стараясь поскорее пасть. И легче смерть, чем с возлюбленной расставание, Чей призрак в ночь бессонною не явится. О, радость сотрапезников, сойдутся коль - И возлюбленный и любящий там встретятся. Особенно как весна придет и цветы ее, Приятно время! Дает оно, чего хочешь ты. О вы, пьющие золотистое, подымитесь же! Вот земли счастья, и струи вод изобильны в ночи". Когда Кан-Макан услышал эти стихи, в нем взволновались горести, и слезы ручьями побежали по его щекам, и в сердце его вспыхнуло пламя. Он хотел посмотреть, кто произнес эти слова, но никого не увидел во мраке ночи, и тоска его усилилась, и он испугался, и волнение охватило его. И он ушел с этого места, и